Владимир Скворцов – актёр разнохарактерный. Ему удаются роли отпетых негодяев и спасающих мир суперменов, комедийные и трагичные образы. Особую популярность он обрёл, сыграв харизматичного следователя в фильме «Шаман». Сегодня звезда сериала органично чувствует себя и в амплуа театрального режиссёра.

С Владимиром Скворцовым беседует Елена Кузнецова.

- Владимир, на пути к актёрской карьере у вас не всё складывалось гладко. Взять хотя бы тот факт, что в Школу-студию МХАТ вы поступили с четвёртого раза…

- Я не привык сдаваться. С третьего класса решил стать актёром. Родные меня поддержали, хотя не имели отношения к творчеству. Мама записала в театральную студию во Дворце пионеров, носившую громкое название «Театр юных москвичей». Родители были спокойны: их мальчик занимается любимым делом, а не шатается по подворотням. А потом очень переживали из-за моих неудавшихся попыток поступлении в Школу-студию МХАТ. Но ни разу от них не слышал: оставь эту затею, не твоё.

Родные верили в меня, это помогло настойчиво добиваться цели. В итоге стал студентом престижной театральной школы. Учился у выдающегося режиссёра и педагога Аллы Покровской. Как тогда казалось, подавал надежды, был перспективным. Однако тогдашний ректор Школы-студии МХАТ Олег Табаков придерживался иного мнения. После дипломного спектакля мне и моим одногруппникам очень хотелось узнать, что он думает о нашем выступлении. Приоткрыв дверь, подслушали, как он делился впечатлениями о курсе: мол, все ребята молодцы, только есть белая ворона – Владимир Скворцов, который зря время тратит, всё равно из него актёр не получится.

- Можно представить, как обидно было услышать такое от мэтра…

- Мою реакцию не передать словами. Её можно только сыграть (во взгляде актёра появляется трагизм. – Прим. авт.). Это теперь, спустя годы, понимаю: такая ситуация пробудила бойцовские качества. А тогда мнение Табакова сильно пошатнуло самооценку, даже начал задавать себе вопрос: а стоит ли вообще этим заниматься? Друзья стали успокаивать, мол, и они такое не раз о себе слышали. А мой педагог Алла Борисовна убедила, что нельзя нравиться всем.

Взял себя в руки и решил: не брошу любимое дело. Вскоре судьба мне улыбнулась. Я познакомился с режиссёром Владимиром Мирзоевым, который искал актёров для новой постановки «Хлестаков» и разглядел во мне Добчинского. Спектакль стал громким событием в театральной жизни, сорвал все возможные премии. В дальнейшем мы с Мирзоевым выпустили ещё много совместных проектов. Потом в свою труппу меня пригласил основатель и художественный руководитель московского театра Et Cetera, народный артист России Александр Калягин. И по сей день продолжаю играть у него в некоторых постановках.

- А если бы сомнения тогда взяли верх, какую стезю выбрали вместо актёрской?

- Почти уверен: какой дорогой ни пошёл, всё равно она привела бы меня в искусство. Могли быть, конечно, разные повороты в судьбе. Например, к концу службы в Германии появилась возможность там остаться на свехсрочную с дальнейшими перспективами. Но родные отговорили. Если бы их тогда не послушал, вероятно, всё сложилось совершенно иначе.

Тема возможности «переиграть жизнь с любого места» всегда волновала. Неслучайно моей дебютной постановкой в качестве режиссёра Московского драматического театра «Человек» стала пьеса Макса Фриша «Биография». По жанру это мистическая трагикомедия. История повествует о герое, который захотел изменить свою жизнь. Но не может определиться: с какого же момента?

- Зритель в вашем лице обрёл артиста широкого диапазона – полицейский и директор магазина, продюсер и французский посол, журналист и модельер… Одна из самых узнаваемых ролей – человек в погонах в сериале «Шаман». А есть любимые персонажи?

- Роли – как дети. Не могу выделить какую-то одну. Все они любимые – и злодеи, и положительные герои. Правда, в негодяев уже наигрался. И совсем не ожидал, что стану главным героем «полицейской стрелялки». Пробовались многие исполнители моего возраста. Но креативный продюсер Наталья Иванова и режиссёр Макс Кубринский искали, видимо, не совсем обычный образ. Уж точно не просто груду мышц. Возможно, именно поэтому в качестве эксперимента главную роль в детективно-приключенческом кино предложили серьёзному театральному актёру.

Хотя и над физической формой пришлось поработать. Когда меня утвердили, регулярно стал ходить в «качалку». За это время научился боксировать, выполнять некоторые автомобильные трюки. Съёмки в сериале стали интенсивным периодом в жизни, работать приходилось практически без выходных. В перерывах играл в спектаклях.

- Приходилось наблюдать за работой следователей или оперативников? Образ в ленте получился таким живым, реалистичным.

- Как правило, истории, рассказанные в фильмах, к жизни имеют мало отношения. Однако воспринимаются зрителями как реальность. Это – магия кино. Но тем не менее, ликбез необходим. Мне кое-что известно о профессии полицейского не понаслышке. Есть друзья, которые носят погоны.

- Вы работали со многими режиссёрами. А потом и сами решили овладеть данной профессией. Почему?

- Потребность творить в этом качестве жила во мне давно. Однако не решался попробовать. Однажды в мои руки попала пьеса Лауры-Синтии Черняускайте – история о любви, прощении, постоянных поисках второй половинки и утрате близкого человека. Незадолго до этого у меня умер отец, мама осталась одна, видел, как ей тяжело. И захотелось сделать спектакль про то, как непросто нести крест одиночества. Так появилась постановка «Скользящая Люче». Она была тепло принята зрителем.

Став режиссёром, открыл театр с другой стороны. Раньше думал, что актёр там главный герой, но теперь понимаю, как важно уметь собрать команду. Не по принципу: раз я режиссёр, значит, хозяин и все мне должны подчиняться. А объединить людей-сподвижников, которые понимают друг друга с полуслова, дышат в унисон.

- В прошлом году вас назначили главным режиссёром Московского драматического театра «Человек». За прошедший сезон успели представить два премьерных показа. О постановке «Биография» уже рассказали. Во втором спектакле – «Кроткие» по Достоевскому стали к тому же и исполнителем главной роли. Театральные критики отмечают необычное прочтение пьесы русского классика.

- Визитной карточкой театра всегда был его авангардный стиль. С моим приходом началось обновление репертуара, поиск актуального художественного языка, своего зрителя. Постановка «Кроткие» – своего рода эксперимент. В нём я не только выступил сразу в двух амплуа - актёра и режиссёра, но и отказался от привычного для зрителя формата моноспектакля. Взяв на себя смелость рассказать историю об отношениях тирана и жертвы, уже не раз прочитанную со сцены, ввёл ещё двух персонажей. Помимо ростовщика, переживающего самоубийство жены, в постановке появляются психотерапевт и его ассистент. Именно в кабинете специалиста проходит исповедь главного героя, пытающегося разобраться в своих чувствах и мотивах, толкнувших его благоверную на столь отчаянный шаг.

За время спектакля сеанс психоанализа проходят не только герои, но и все, кто наблюдает за ними. При том не изменено ни единого авторского слова. Камерное пространство театра «Человек», где всего 50 мест, идеально подходит для этого текста – актёры находятся на расстоянии вытянутой руки от зрителя, глаза в глаза...

- На такой сцене артисту невозможно не выкладываться на все сто, ведь стоит немного сфальшивить – и это не ускользнёт от публики.

- Надо всегда оставаться честным по отношению к зрителю. На любой сцене необходимо работать на эмоциональном накале, чтобы получить ответную реакцию от зала. Ведь наша профессия – не просто ремесло, которым зарабатывают на жизнь. Не открою большого секрета, если скажу: театр не приносит больших дивидендов, кроме творческих. Сюда приходят актёры заниматься искусством.

- Вы работаете не только для столичной публики, но и выезжаете в регионы. Провинциальный зритель отличается от московского?

- Как раз премьера «Кротких» состоялась сначала в Челябинске, а потом мы показали её в столице. Несколько лет назад мой друг, продюсер Ольга Галактионова, предложила поучаствовать в проекте «Мы, нижеподписавшиеся». Это было интересное начинание, направленное на соединение Москвы и регионов. То есть берутся столичные «звёзды» и внедряются в провинциальный театр с хорошим репертуаром, с классной труппой. Таким смешанным постановкам я привержен и по сей день.

Для меня дорог умный, сердечный и ранимый зритель. И неважно, из Москвы он или с периферии. По моим наблюдениям, в регионах более трепетно относятся к театру. На спектакли приходят женщины в вечерних платьях, надевают лучшие украшения, делают прически у парикмахера… А в целом публика радушно принимает нас везде. В театр ведь идут не просто, как на праздник, не только отдохнуть и отвлечься от бытовых проблем, а за эмоциональным потрясением. Иногда оно бывает настолько сильным, что человек начинает переосмысливать жизнь.

- При поддержке Департамента культуры Москвы вы организовали международный фестиваль «Диалоги». Расскажите об этом проекте.

- Добавлю, что прошлый год – юбилейный для театра «Человек». Нам исполнилось 45 лет. Программа фестиваля была очень насыщенной. Коллективы из России, Украины и Польши продемонстрировали всю широту театральной палитры, различные режиссёрские подходы и эстетические установки. Два артиста, ведущие на сцене диалог, – эта простейшая и вместе с тем ключевая формула сценического искусства была доминирующей на протяжении фестивальной недели. Актёры из Казани, Челябинска, Воронежа, Мытищ и Харькова показали по-настоящему уникальные спектакли. Словом, фестиваль стал праздником для всех театралов.

Фото автора

ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА

Владимир Скворцов – актёр театра и кино, продюсер, театральный режиссёр, заслуженный артист Российской Федерации. Родился 17 апреля 1970 года в Москве. Окончил Школу-студию МХАТ в 1995-м. В том же году был принят в труппу театра Et Cetera.

Параллельно принимает участие в спектаклях режиссёра Владимира Мирзоева в драматическом театре имени Станиславского. C 1994-го снимается в кино, работал на радио. В 2017-м создал театральный проект «СкворцовТеатр». Известен по фильмам и сериалам: «Любовь», «Проклятый рай», «Бесконечные мечты о счастье», «Огни большого города», «Стэп бай стэп» и другим.